Гоблин – император - Страница 62

— Что ему нужно от нас?

— Лорд Беренар отнюдь не легкомысленный человек, Ваше Высочество, — серьезно ответил Цевет.

— Конечно, — согласился Майя. Свидетель казначества не часто брал слово в Коражасе, но каждый раз, когда он это делал, его доводы были решающими и весьма убедительными. — Когда мы сможем увидеть его?

— Организация официальной аудиенции может занять несколько дней, но вы могли бы поговорить с ним завтра утром, если готовы встретиться за завтраком.

— Мы не возражаем, — сказал Майя.

В Коражасе вежливо терпели его присутствие во время Советов, но сейчас впервые один из них дал понять, что воспринимает нового Императора не только в качестве своеобразного декора Мишентелеана. Независимо от причин, руководящих Беренаром, Майя не желал препятствовать ему.

— Мы сразу же ответим на его письмо, — сказал Цевет. — Вашему Высочеству пора переодеваться к ужину.

Несмотря на холод, переодеваться для торжественного ужина было почти забавно. Эдочареи до последней минуты не могли прийти к окончательному решению и явно измучились над костюмом Майи. Аврис смущенно сообщил, что Императоры Этувераца не принимали приглашений от иностранных послов с того самого дня, как первый из Варенечибелов занял трон.

— Даже когда наша мать?..

— Нет, Ваше Высочество.

Майя устало предположил, что ему не следует удивляться. Но даже в своем горе Варенечибел поступил бы честнее, если бы добросовестно соблюдал условия своего брака и договора с Баризаном. Было бы даже лучше, если бы он вообще отказался от женитьбы, хотя в таком случае Майя не появился бы на свет, а его место на троне занял бы его племянник Идра. Малолетний Император под контролем регентов — не лучшая альтернатива, судя по примерам из долгой и кровавой истории Этувераца.

Таким образом, считая позором, что за сто пятьдесят лет ни один из Императоров не принял гостеприимства иностранного эмиссара, Майя не возражал против тщательных приготовлений своих эдочареев. Возможно, он желал бы, чтобы большая часть его одежд не была такой белоснежной, но высказывать подобное желание вслух было совершенно бесполезно, оставалось только надеяться, что повар посла не склонен злоупотреблять супами и соусами. По крайней мере, парча и бархат были теплыми. Немер закрепил его волосы шпильками из матового вулканического стекла с жемчужными кистями, а пальцы украсил белыми опалами в платиновой оправе. Пока подбирали серьги с такими же опалами, он старался не вспоминать теплое летнее утро в Исварое, когда мать проколола ему уши иглой.

Ему приятно было отметить, что Бешелар выглядит как отполированный игрушечный солдатик, и даже Кала сделал над собой усилие, позаимствовав у кого-то новый ярко-синий халат, хоть и коротковатый ему в рукавах. Надо будет спросить у Цевета, подумал он, получают ли его нохэчареи жалование, или здесь снова имеют место обычные происки Чавара. Он не станет смущать Калу подобными вопросами.

Ровно в 19:00 у дверей Алсетмерета появились два мальчика-гоблина; их сопровождали два огромных солдата, самых высоких гоблина, когда-либо виденных Майей, облаченных (как быстрым шепотом сообщил Цевет) в полные парадные доспехи Херцеторской гвардии. Кажется, посол тоже подумал о тех ста пятидесяти годах. Воины дружно приветствовали появление Майи. Он спросил себя, как они чувствуют себя в этих блестящих доспехах и шлемах с огромными плюмажами, но, конечно, не решился спросить вслух. Воистину, любопытство бесполезное качество для Императора, вздохнул Майя про себя.

Мальчикам, насколько он мог судить, было лет десять-одиннадцать; их кожа была сероватой, а не черной, как у истинных гоблинов. Один, как и сам Майя, был с темно-серой кожей цвета горючего сланца, другой ближе к зимним облакам, но ни одного из них невозможно было принять за эльфа, только не с такими ярко-оранжевыми глазами. Мальчики были почтительны, но весьма смелы, и они свободно болтали с ним весь длинный путь от Алсетмерета до апартаментов посланника.

Того, что потемнее звали Эсрет, а его спутника — Тейя. Оба они родились на севере Баризана, где браки между гоблинами и эльфами становились все более распространенным явлением. Они являлись сыновьями мелких аварзинов, переданными в Дом Великого Авара в знак верности. И как страховка от предательства, подумал Майя. Эсрет прожил в Унтеленейсе больше двух лет, а Тейя едва шесть месяцев. Оба они предпочитали его Корат'Дав Архосу, полуподземному дворцу Великого Авара, где следовало бы провести ряд улучшений, и Майя получил первое представление об усилиях Горменеда, работающего на благо своей страны. Эсрет знал все о работе канцелярии и офиса Свидетеля по иностранных делам, в то время, как Тейя мог перечислить всех купцов, как эльфийских, так и гоблинских, ведущих торговлю между Баризаном и Этуверацем, а так же адреса всех их контор в Сето. «Потому что все они обращаются к нам для получения таможенных документов, виз для поездок и разных других вещей». Майя подозревал, что Эсрет и Тейя знают о торговле между Баризаном и Этуверацем гораздо больше, чем он сам.

Еще два солдата в форме Херцетора приветствовали их у дверей посольских апартаментов в Унтеленейсе. После эффектного салюта они распахнули двери, двигаясь словно идеально отлаженный механизм. Майя был удивлен выучкой воинов Великого Авара, но Тейя пояснил ему доверительным шепотом:

— Правда, они красивые? Они приехали вместе с посланцем от Мару'вар. Инвер и Белу весь день практиковались с дверями и заставили Воржиса несколько раз посылать за маслом для замков и петель.